Шуба и майдан

                              Шуба и майдан.

Лариса Берма, старшая медсестра второго отделения ЦПЖКТ  городской больницы №14, молодая и пышная крашеная блондинка была недовольна началом дня. Во-первых, опоздала на работу, вбежала вспотевшая, во-вторых, больной Пучков до сих пор не опорожнился (уже десять клизм!), операция трижды откладывается. А виноват-то кто? Конечно Пучков, старый дед, тощий как глист, а обвинят Ларочку! Потому и решила сменить тарифы в прейскуранте услуг:

- Десять!

- Что ты, внучка, вчера по пять брали…

- А теперь по десять и всё тут! Или сами себе делайте! Вон Пучков из шестой палаты уже одиннадцатую переводит…

Обед проходил в стерилизационной. Пили чай с бутербродами. В сухожаре разогревались пахучие сардельки. Двое врачей, медбрат, двое сестёр, санитарка и старшая.

- Ты серьёзно, Лара? – спросил Володя, моложавый сорокалетний доктор.

- Да, а что терпеть тот беспредел что они творят?! – заявила Лариса, отхлебнув сладкого горячего чая из большой шоколадного цвета кружки.

 - Действительно беспредел, - захихикал Артём, медбрат, - Пучков-то до сих пор нераскакался!

Теперь засмеялись все хором. Все, кроме Ларисы.

- Я вообще серьёзно! – ответила та.

- А замёрзнуть не боишься? – спросила пожилая докторша Светлана Петровна.

- Да у неё ж шуба есть! – засмеялась, закашлявшись, «неподъёмная» санитарка Глаша.

Все заулыбались, шуба, которой так гордилась Берма, действительно выглядела довольно тёплой: до самых пят.

- Вы вот смеётесь, а я серьёзно, - продолжила Лариса, - там люди за дело стоят, а шуба тут ни при чём. Я бы, и не имея шубы, поехала. Да вот работа только и останавливает.

Рабочий день подошёл к концу: на улицах стало темно, зажглись жёлтым светом фонари. Лёгкие одинокие снежинки слетали с крыш, кое-где скрипели по снегу ботинки прохожего. Мрачное серого кирпича здание больницы частично погасило окна, утопая в глубине широкого тротуара. Вдруг тишину наступающей ночи прервал дикий крик:

- А-а-а! А-а! Господи! Сволочи! Гады! Твари!

Кричали со второго этажа из второго окна слева. Но казалось вопило всё здание.

Шуба Бермы была украдена, прямо из раздевалки….

Вызвали милицию, та приехала к одиннадцати ночи, определив на глаз, что дверь не взломана, а открыта ключом.

- Кто-то свой, прости Господи, - вздохнула, разлёгшаяся всем своим необъятным телом на кушетке, санитарка Глаша. 

Ларисиному горю не было предела.

На следующий день, вечно весёлый медбрат Артём спросил у Бермы:

- Ну, что, Лара, на майдан поедешь? Уже ж можно: Пучкова прооперировали.

Лариса взглянула на того полными гнева глазами:

- Ты что дурак?! Какой майдан!!! У меня шубу украли… - и расплакалась.