Шуба и майдан.
Лариса
Берма, старшая медсестра второго отделения ЦПЖКТ городской больницы №14, молодая и пышная
крашеная блондинка была недовольна началом дня. Во-первых, опоздала на работу, вбежала
вспотевшая, во-вторых, больной Пучков до сих пор не опорожнился (уже десять
клизм!), операция трижды откладывается. А виноват-то кто? Конечно Пучков,
старый дед, тощий как глист, а обвинят Ларочку! Потому и решила сменить тарифы
в прейскуранте услуг:
-
Десять!
-
Что ты, внучка, вчера по пять брали…
-
А теперь по десять и всё тут! Или сами себе делайте! Вон Пучков из шестой
палаты уже одиннадцатую переводит…
Обед
проходил в стерилизационной. Пили чай с бутербродами. В сухожаре разогревались
пахучие сардельки. Двое врачей, медбрат, двое сестёр, санитарка и старшая.
-
Ты серьёзно, Лара? – спросил Володя, моложавый сорокалетний доктор.
-
Да, а что терпеть тот беспредел что они творят?! – заявила Лариса, отхлебнув
сладкого горячего чая из большой шоколадного цвета кружки.
- Действительно беспредел, - захихикал Артём,
медбрат, - Пучков-то до сих пор нераскакался!
Теперь
засмеялись все хором. Все, кроме Ларисы.
-
Я вообще серьёзно! – ответила та.
-
А замёрзнуть не боишься? – спросила пожилая докторша Светлана Петровна.
-
Да у неё ж шуба есть! – засмеялась, закашлявшись, «неподъёмная» санитарка
Глаша.
Все
заулыбались, шуба, которой так гордилась Берма, действительно выглядела
довольно тёплой: до самых пят.
-
Вы вот смеётесь, а я серьёзно, - продолжила Лариса, - там люди за дело стоят, а
шуба тут ни при чём. Я бы, и не имея шубы, поехала. Да вот работа только и
останавливает.
Рабочий
день подошёл к концу: на улицах стало темно, зажглись жёлтым светом фонари.
Лёгкие одинокие снежинки слетали с крыш, кое-где скрипели по снегу ботинки
прохожего. Мрачное серого кирпича здание больницы частично погасило окна,
утопая в глубине широкого тротуара. Вдруг тишину наступающей ночи прервал дикий
крик:
-
А-а-а! А-а! Господи! Сволочи! Гады! Твари!
Кричали
со второго этажа из второго окна слева. Но казалось вопило всё здание.
Шуба
Бермы была украдена, прямо из раздевалки….
Вызвали
милицию, та приехала к одиннадцати ночи, определив на глаз, что дверь не
взломана, а открыта ключом.
-
Кто-то свой, прости Господи, - вздохнула, разлёгшаяся всем своим необъятным
телом на кушетке, санитарка Глаша.
Ларисиному
горю не было предела.
На
следующий день, вечно весёлый медбрат Артём спросил у Бермы:
-
Ну, что, Лара, на майдан поедешь? Уже ж можно: Пучкова прооперировали.
Лариса
взглянула на того полными гнева глазами:
-
Ты что дурак?! Какой майдан!!! У меня шубу украли… - и расплакалась.