Мираж без чудес
Что задумано пусть исполнится
Всё хорошее пусть запомнится
Я
довольно долго искал чудес. Но так получилось, что ни одного не встретил и не
нашёл. И, быть может, они и попадались мне, но я их не замечал.
Однажды
мне показалось, что я заметил истинное чудо и поспешил к нему: я верил, ожидал
и всё то, что случилось, несомненно можно было отнести к чуду… но это оказалось
всего-навсего обыкновенная житейская радость и не более того, а за ней, как
положено, понеслись обыкновенные будни, тяжёлые и не очень, и радость
постепенно иссякла. Я остался один. И, как обычно, в ожидании чуда. Но
предвкушение, как и само ожидание, постепенно поблекло, поистёрлось и
помрачнело. Мне осталось лишь просто жить и терпеть мелкие и более крупные
житейские неурядицы, кои хоть и проходили, но уже оставляли неизгладимый след и
в душе и на лице (мне к тому времени стало за тридцать).
Очень
трудно, мне так почудилось впервые, смотреть на себя в зеркало: я не нашёл в
нём привычных черт беспечности и улыбки, я увидел поблекшего и потрёпанного
мужика. Усталые глаза, лёгкие синячки мешковато затаились под ними. Пока дышу –
надеюсь. Но также дышится? Отнюдь.
Я
б вызвал кого на дуэль. Кого есть, но вся беда в том, что время не то… и в
принципе так было и во все времена. Был бы шанс либо взбодриться, либо
расквитаться с жизненными неурядицами навсегда.
Самому
кончить этот усталый путь, именующийся жизнью? Нет. И не то что жалко себя,
нет, есть маленький страх того, что там… там есть иная жизнь и за самосуд над
собой придётся ответить небытием. А ведь не смерти все страшатся, а именно
небытия. Страшно не быть. А быть как-нибудь… и тут можно. Значит надо жить. Вот
и живу. А что дальше?...
И
вслед за грустью бытия, откинув прочь печальные мысли, пытаясь вновь обрести
счастье, бреду как в бреду, волоча усталые ноги по колдобинам дороги…
Под
печальные аккорды своих мыслей струны моей души задребезжали и вошли в
диссонанс с окружающей природой. И вот тут то и пришла идея пойти записаться в
какой-нибудь клуб на борьбу. Отвести душу.
И
отвёл… Ничто так не подстёгивает веру и желание жить, как большая мужская
компания, время от времени соединяющаяся в лёгком мордобое.
И
вот всё бы так и продолжалось, в том же жизнеутверждающем духе, пока на
тренировке я не встретил её…. Новую доктрину. Или философию. Или способ жизни…
Называйте как хотите, но когда я уже смирился со своим бедствующим положением,
с тем, что мне уже многим не стать, что пора перестать жить в ожидании чуда,
что настоящая жизнь и настоящее счастье именно вот в таких, дружественных,
спортивных мероприятиях и что просто надо чаще встречаться с людьми и общаться,
общаться…. Будто запивая разговорами горечь утрат никогда уж не вернувшихся
возможностей.
-
Маятник Фуко. Ты никогда не слышал б этом? – спросил удивлённый Юра.
-
Не-ет, - абсолютно не заинтересованно ответил я.
-
У-у! – протянул Юра, - тогда придётся тобой заняться. Сегодня? Не против?
Я
был не против. Тем более мне было приятно внимание со стороны старшего меня на
десять лет, высокого красавца, бывшего морского офицера, попросту
представившегося «Юра» в первый же день завязавшего со мною негласную дружбу.
Юре
было за сорок, прошёл военно-морскую службу от Балтики до Севастополя. После
распада Союза выучился на юриста и
работал на какой-то там бюджетной должности с маленьким окладом, но с большими
дивидендами от определённо решаемых вопросов. Женат, но без детей. Вот это
стало волновать его последние годы. Вот тогда, по его словам он и
заинтересовался биолокацией.
-
Ты, Вовка, слушай меня, - Юра придвинулся ко мне ближе, перегнувшись через
стол, прямо к моему лицу и дыхнул свежим пивным резаным перегаром.
Мы
пили уже четверть часа, у меня, в маленькой, но уютной хрущевской кухне. Сквозь
открытое окно легонько поддувал свежий ночной ветерок, шумели деревья, шелестя своею
листвой. Ночь была летняя, хорошая, тёплая, свежая и светлая, листья и трава
сплошь были окрашены в тёмно-зелёный, а небо сияло берлинской лазурью. На душе
было хорошо, по телу разливался лёгкий хмель.
-
Я офицер. И не просто! Я таких салаг таскал… и хитрецов видел, и начальство…. Я
в майорах только потому и остался. Да ладно! Вообщем, я жизнь знаю, и меня не
проведёшь. Тут другое дело. Это не развод. Это наука!
-
Да, я понял. Теперь я знаю, что маятник Фуко, это та здоровенная махина, что я
видел в детстве в музее атеизма. Но причём тут…
-
То-то и оно: Земля, гигантский объект космоса, можно сказать атом вселенной,
движется с определённым набором физических моментов, на один из которых нам
указывает маятник…
Юра
отпил ещё пива из бокала и продолжил:
-
И тот маятник, что ты видел в детстве: огромный, железный и вот такой, - он
достал из кармана тоненькую серебристую верёвочку со стальным набалдашником на
конце, похожим на пулю, - имеют один и тот же принцип. Но!
Маятник
завертелся в Юриной руке, как только тот отпустил его из руки и, держа за конец
верёвки, позволил тому свободно вращаться.
-
Но он может служить тебе…
Маятник
почти в мгновение остановился, его колебания превратились в затухающие и вскоре
совсем затухли.
-
И помогать…
Маятник
зашатался из стороны в сторону вдоль тела, наращивая скорость, почти описывая
полусферу.
-
Или нет, - Юра пристально глянул мне в глаза, а после на маятник.
Тот
раскачивался от Юры ко мне, избрав новую плоскость вращения с такой лёгкостью,
будто для торможения своего собственного веса не требовалось и доли времени, не
говоря о наращивания потенциала колебаний.
-
Что это? Фокус? – спросил я.
-
Если ты заметил я рукою не двигал, - Юра отпустил нитку, и пулька маятника с
лёгким стуком опустилась на стол, укрывшись упавшей сверху серебристой ниткой.
-
И я тоже так смогу? – я протянул руку к лежавшему на столе магическому орудию.
Юра
жестом остановил меня.
-
Ты, конечно, можешь взять поиграться, но вряд ли тебя это утешит. Тебе надо
сделать свой маятник, можно купить, но лучше сделать. Для начала можно взять
просто гайку и привязать к ней нитку. Потом надо установить контакт. Научится
понимать, что говорит тебе маятник…
-
Понимать?.. – смутился и скривился я.
-
Ну да. Что, например, в его движении означает «да», а что «нет». Что он делает
когда не знает ответа, вернее вопрос задан неверно или расплывчато, или имеет
место быть двоякий ответ.
Мне
стало всё довольно интересно. Будто сладость появилась на губах, а где-то там в
голове, под волосами разыгрался целый праздник, как в детстве в предвкушении
воды с сиропом. В ожидании чуда… Мне казалось, что я уже вкушаю чудеса и знаю
каково оно это чудо на ощупь. Я окунулся в его речь, порою отсекая ненужные,
научно-обоснованные моменты, порочащие всю прелесть чуда.
-
…Я потому этим и занялся в плотную, - продолжал
свою длинную речь Юра, - свои все моменты я излечил. Осталась Лена.
-
Лена? – отвлёкся я от убаюкивающей фантазии прикосновения к чудесному.
-
Ну, да, Лена. Жена моя! Я обязательно вас познакомлю.
-
Так что она не верит?
-
Она и верит, но с маятником пока у неё нелады. Не хватает терпения.
Внезапно
мы замолчали. Оба открыли по новой бутылке и, шипя, с бульканьем влили в
бокалы. Каждый думал о чём-то своём. Я мечтал, а Юра наверное о мыслил о Лене. На
улице стих ветер, но стало прохладнее. Синева неба стала глубже и интенсивнее.
Я закурил, навалившись животом на подоконник и развернувшись к Юре спиной,
пускал дымные кольца в разряжённый душистый воздух.
-
Я ещё новичок, - сказал Юра, когда мы вернулись к беседе, - а вот тебя
познакомлю с одним очень интересным человеком, так вот тот занимается
биолокацией и не только уже более двадцати лет!
К
Николаю Константиновичу Крыжановскому мы пришли в полдень. Он так велел.
Бесформенная
туша грузного крупного мужчины, лет за 50 с хвостиком, сидела за крохотным, в
сравнении с его телом, кухонным столиком. Сам дом, в котором находилась
квартира, был некогда весьма респектабельным, и потому, находясь на набережной,
имел чарующий вид за окном кухни, в которой находились мы с Юрой и Николай
Константинович. Чудес своим видом для меня последний не являл, а потому отнёсся
я ко всему происходящему с некоторой долей иронии и скепсиса.
-
Наш город, - начал свою речь биоэнергетик со стажем, - имеет огромный
биопотенциал. А наш остров, - он ткнул пальцем в окно с видом на реку, - имеет
огромный энергетический потенциал!
Он
ещё долго говорил о сферах, об энергополях, о каких-то там плоскостях и точках…
Но мне прежде было интересно слушать пышущего здоровьем Юру об энергопотенциалах,
нежели растекающуюся на глазах тушу Николая Константиновича. Я ему не верил. И,
соответственно, всю остальную информацию, принятую ранее ставил под сомнение.
Да и маленькая гаечка на чёрной нитке, мой импровизированный маятник, что
спешно смастерил я не так давно, усердно не желал со мной работать. Попросту врал
мне, отвечая на проверочные вопросы то так, то сяк, не придерживаясь ни какой
единой линии. Например, я спрашивал: я – женщина? Маятник отвечал: да. Я
спрашивал: может я мужчина? Маятник отвечал: да. Я – мужчина? – спрашивал я.
Нет! – отвечал маятник, интенсивно качаясь. Так что систематизировать что есть
да/нет как-то не получилось. Вот и сейчас глядел я на Крыжановского как на
большой тучный маятник, застрявший в кухонном стульчике.
-
Хотите, Владимир, я проверю весь ваш биоэнергетический потенциал? – и он
взглянул на меня не испытывающим взглядом, а даже несколько отстранённым и с
некоей долей безразличия взглядом.
Меня
подкупило моё полное имя, прозвучавшее в его устах, так как я всегда любил называться
и называть других полным, а не уменьшительно-ласкательным именем, а также его
напускное безразличие.
-
Давайте, - с лёгкостью ответил я.
-
Тогда напишите, - он протянул мне маленький вручную оборванный листочек, - своё
полное имя, фамилию и отчество. Дату рождения я узнаю сам.
Я
написал и вернул листок Крыжановскому. Тот его сложил вдвое и положил в
сторону.
-
Что я найду в… - и он начал опять свою белиберду по поводу сфер, плоскостей и
точек, которую я не смог запомнить, - …и передам вам через Юрия.
Главное,
что всё, что происходило со мной с этого момента, я могу вспомнить практически
до мельчайших подробностей. Но то, что было ранее, проявлялось в памяти словно
сквозь туман какой-то давней древности детства. Смутно, словно в мелькающих
картинках проявлялась теперь моя прежняя жизнь и яркой незабываемой стала
вторая её половина. Оттого и более тягостней становились промахи и обиды… но,
может, по правде сказать, это просто возраст довлел и былое вспоминалось менее
ярко, нежели вчера происходящее. Не знаю. Но вышло вот как.
Бойтесь своих желаний
иногда
они исполняются…
Прошло
более десяти лет. С Юрой мы больше не общаемся. Сначала он перестал посещать
борьбу, а после я. Появились другие интересы. Он как-то названивал, мы уверяли
друг друга в необходимости встретиться, но в пустую. Кстати Крыжановский так и
не передал информацию обо мне. Хотя меня это не сильно интересовало, теперь я
знаю почему.
Как-то
вспомнилось, случайно, что Крыжановский задал мне вскользь один вопрос, в
дверях, когда мы уже прощались:
-
О чём вы мечтаете?
Я
ответил:
-
О самом простом: чтобы все мои желания исполнялись.
Тогда
мы все дружно втроём засмеялись. Тем самым, наверное, и нивелировав сие
воспоминание для моей памяти. Но вот всплыло. И как теперь я понимаю, что моё исполненное
желание в этих самых информационных полях, родило другую зависимость, а именно
страдание, вызванное сбывшимися даже случайным и тем менее обдуманными
желаниями….
Вот
кажется именно тогда я и променял свой случайный выбор судьбы, на абсурдность сиюминутных
прихотей.
И теперь я – счастливый человек. Должно быть
так. Всё о чём мечтал, сбылось. Может, я иначе представлял свои желания в
реальности, но они сбылись точь-в-точь.
Но
где чудо? Чудес я не испытал. Лишь мираж. Я думал, что исполнение желаний есть
многоопытный манёвр, какой проделывает маг пред восхищённою толпою, шаг
испытанный, взвешенный, а не блуждающий около…
Это
ужасно страшно, когда каждое твоё, даже мимолётное, желание исполняется. И по
сути всё верно – происходит ровно так как и желал, но задумывал нечто иное
нежели получилось….
Нет
смысла описывать всё, что я нажелал, оставим основные:
Я
захотел семью. В какой-то миг всё решилось. Так быстро, что я до сих пор не
могу понять почему мы вместе, а ребёнок растёт, и каждый сам по себе.
Побоявшись, чтоб жена не требовала лишних ласк – она вообще перестала требовать
что-либо. Возжелав, чтоб ребёнок рос самостоятельным и независимым, теперь
задумываюсь: зачем я?
Мечтал
зачёсывать свои непослушные густые волосы назад – слегка полысел, волосы стали
тонкими и редкими, легко укладывающимися назад.
Захотел
выиграть в лотерею – выиграл стоимость билета. Сообразил, что надо иначе
закладывать информацию: пожелал ничего не делать, нигде не работать и, при этом
иметь средства, да и так чтоб хватало на хороший табак и коньяк. Меня уволили.
Я нигде не смог устроиться. Ни по своему профилю, ни по другому. Казалось даже
- просто игнорировали меня. Жена работает теперь за двоих, а у меня есть
средства и на дым и на благородный перегар.
Что-то
как-то в лице своём, а именно в зеркальном отражении, заподозрил безвольность…
появилась морщинка гордецов.
Закашлялась
старушка (соседка этажом выше, прямо над нами. Она каждый вечер минут 10-15
самозабвенно кашляла, будто упиваясь своим кашлем. Кроме того, наверное, её
внуки топотали и гоготали целый день), подумал: вот бы нормальные соседи
поселились. Старые выселились, новые уже полгода ведут капитальный ремонт. С
виду нормальные, но перфоратор не умолкает…
Стало
скучно. Буквально мельком подумал об армии….
Пришла повестка на сборы.
Я
боюсь уже думать о чём-либо. Шёл к военкомату, захотелось закурить – под ногами
оказалась брошенная пачка сигарет. Я не поднял, мало ли кто что бросил, но
кратко так, кратенько в мозгу вспыхнуло: а вдруг война, а ты тут папиросами
раскидываешься…
И
стало страшно. Стою с повесткой и даже боязно дверь военкомата потянуть, вдруг
какая мысль навеется…
Богдан Максудов, 12.03.2014.
