Угрюмый В
Если есть на свете те счастливцы, кто может сутками напролёт сидеть в своей комнате и не выходить из неё… то я склоняю шляпу! Ибо нет по-моему ничего прекраснее и чудеснее как: природа, общение, знакомства, прогулка, беседа, движение… Но так случилось, что я таких не встречал и, скорее всего, не встречу, а вот одному моему мало-мальски знакомому приходилось сидеть в тесной комнатке и взаперти…
Тогда я был начинающим журналистом. Молодым и амбициозным. Мне хотелось преподнести людям нечто такое, чтобы потрясло их и оставило в памяти след. И, конечно, я верил в то, что моя статья заставит ещё и задуматься. О вечном, о жизни, об истине.
Я начал работать в одной местной газете моего родного и любимого города. К счастью меня не заперли после института в какой-нибудь Ликбез для приезжих или не предложили поселиться на астероиде и слать оттуда весточки с прогнозом погоды. Просто перенасыщенность населения информацией достигла того критического уровня, что люди перестали ходить в кино, смотреть телевизор, а засела за старый и мирный способ скоротать время своего досуга. Они сели за книги, а наиболее просвещённые и стремящиеся к дознанию первейших новостных событий – за газеты. Так что уровень потребления газетной макулатуры стремительно возрос и, кроме одной единственной ранее издававшейся вечёрки, появились несколько достойных изданий балующих читателя любого вкуса. В одном из них мне была предложена работа по окончании моего университета. Так что искать мне даже не пришлось куда приткнуть свой талант и жаждущее рвение к творчеству. Прямо в холле, где обычно развешивают объявления о работе, ко мне подошёл молодой человек в старомодном фиолетовом костюме и представился редактором газетного издательства. Я только спустился с парадных ступенек, ведущих с актового зала, где мне несколько минут назад вручили диплом. Не успев даже опомниться, я уже летел вместе с моим рекрутингером на встречу с главным редактором. Диплом я по-прежнему держал в руках, так как до такого, чтобы упрятать его в карман не доходили мысли. Я слушал своего будущего коллегу, наведывал справки о газете и уже строил в голове планы своей блестящей карьеры.
Главредом оказался довольно плотный старик выглядевшим на сто с небольшим. Он подошёл ко мне, крепко обнял и сказал:
- Нам как раз такие и нужны!
Поначалу мне был не понятен смысл этих слов, но после мне объяснили, что искали они меня… то есть не меня, а кандидата с такими характеристиками как у меня. Что привлекло их на самом деле, то, что у меня есть склонность к авантюризму и порой меня может заинтересовать заранее абсолютно проигрышное дело или старательность в учёбе при наличии достойной конкуренции… мне не было сказано, но всё это находилось в моей характеристике, прилагающейся в электронном файле к диплому. Единственное что заметили мне из характеристики Главный редактор и его заместитель (редактор, что меня привёз) так это то, что их смущает моя «склонность к периодическому игнорированию подчинения».
- Но, надеюсь, на работе это не отразится, - и Главред разразился смехом, - именно такие нам и нужны!
Я смутно помню как я провёл выходные, а на работу мне было предложено явиться именно к понедельнику, но веселился от души. К тому же не многим моим сокурсникам повезло так как мне. И некоторые из них даже готовы были лететь на Марс или Альдебаран, но их туда не брали и оставалось только вести репортажи на радио или курсировать по гелиорадиусу со станцией «МИР-16».
Ясность ко мне пришла когда я пришёл в издательство. Мне вручили рабочий Ноут и сказали, что задание пришлют по почте. Я не то что немного расстроился, я просто готов был рыдать от негодования. В моих грёзах были стол, стул, горшок с цветами какого-то интригующего названия, коллеги за соседними столиками, дружеский хохот над каким-то особенно случившимся казусе. Но нет! Ничего такого не будет. И я буду вынужден сгибаться в «три погибели» на собственном диване или где-нибудь в кафетерии сочинять очередной столбик своих статей. Правда, всегда можно уволиться… хотя куда потом пойти? Раз на Альдебаран не берут, так что ли закопать свой талант и годы обучения в землю и пойти переквалифицироваться в грузчики? Хотя работа у них там не сахар: одни только траектории рассчитать на своих микросхемах – каторга, тут особый талант нужен…
Так или иначе, но к моменту получения мною письма из издательства, я наконец понял что от меня требуется и осознал всю комичность и трагичность… то есть трагикомичность моего положения. В письме было сказано:
«К шестому дню сего месяца от вас требуется статья о судьбах «ПКП с отсутствием возможности ликвидации ПОС». Статья предполагает две колонки текста на втором развороте. Иллюстрации не предусматриваются».
Мне предлагают писать о ПКП! То есть об узниках! О Последних Космических Пиратах. Нашей публике стало скучно жить в мире, где отсутствует любые преступления, они хотят кроме шуршания бумажных газетных страниц ощутить холодок того страшного и необъяснимого, что ещё имело место быть в обществе тридцать лет назад. К тому же ещё мне предстоит не просто написать о несчастных с Патологическим Отсутствием Совести, а о тех самых кого так и не удалось вылечить. Это печальная и мрачная страница человечества за последние сто лет. Видимо мои работодатели прочитали совсем не то, что имел ввиду мой университетский наставник с ректорской командой… хотя может он это самое как раз и имел ввиду, а я читал в этих строках что я просто весельчак и балагур….
Было первое число, а значит мне оставалось неполных пять дней, что ж, пусть и не весёлая тема, как по мне, но, видимо, мои редакторы исследуют читательский интерес, а это значит что моя работа кому-нибудь пригодится и будет полезной.
Я принялся штурмовать архивные файлы Опромиссбиумного Института.
Справка: Опромиссбиумный Институт – место выяснения причин и последующей коррекции синдрома ПОС у биологических форм жизни с наличием ума. Опромиссбиум – человек, специалист по вопросам дальнейшего возвращения к социуму существа с ликвидированной ПОС.
Тех, кого признали «Биум с отсутствием ликвидации ПОС» направляли в парализованном виде на орбиту Сатурна и распыляли на атомы. Страшная процедура и само исполнение вверялось роботам, которых после отправляли на переплавку.
Таких оказалось, к счастью, немного: Крыс, с планеты Крокрыс; Авеюнг, с Железного Демона; Панченга, происхождение не известно; королева княжества Муравьиного Холма (настоящее имя не известно, родство: мать Весельчака У) с Земли; Бутон, с Алой Зари и Хартум, происхождение не известно.
Подготовив и сдав статью в срок, я не ожидал ничего хорошего. Тем более что у меня от описания их поступков и деяний волосы ставали дыбом, строчки ложились тяжело и, как мне казалось, неумело. Но по оценкам рейтинга оказалось, что моя статья явно имела успех у читателя, к тому же в редакцию повалило громадное число писем (электронных и бумажных) с благодарными откликами и просьбой о продолжении темы «о несчастных и больных людях», так, по крайней мере, каждый третий именовал преступников, которые во второй половине двадцать первого века стали именовать себя не иначе как Пиратами. И романтизм навеянный названием горстки оставшихся, но ещё не пойманных бандитов, а именно Последние Космические Пираты – имел успех у публики, даже в начале второго десятилетия двадцать второго века.
Я занялся темой вплотную, чему несказанно были рады Главный редактор и его помощник. Приставка «Космические» возымела свой мотив, как и самоназвание «Пират» в сороковые годы прошлого столетия, когда на Земле были прекращены все войны и мир и благополучие воцарились между людьми. Освоение космоса шло полным ходом: долгожданные встречи с гуманоидами (себе подобными) произошли, также были встречены и другие биологические особи других форм и культур. Первичный конфликт, был ожидаем, но не происходил. За редким исключением имели место быть разобщённость в понимании хорошего/плохого, вот это как раз и сыграло на руку всем тем, кому не было уже возможности «шалить» на Земле и у себя, на родной планете. Так единственный экземпляр планеты Крокрыс, едва уцелевший после многочисленных и глобальных междоусобных войн, был подобран исследовательским кораблём с Альфы. Несчастный крылатый скорпион вызывал жалость и потому быстро втёрся в доверие, особенно когда давал небольшие спектакли перед своими спасителями, перевоплощаясь в разные персонажи из присутствующего коллектива. Экипаж ожидала плачевная участь. Это был первый пиратский корабль Крыса.
Рабовладельчество, имевшее ещё место быть на некоторых планетах, позволило будущему пирату с Земли продать собственную мать в рабство, тем самым получив стартовый капитал для начала своего преступного будущего. Большую и крепкую женщину купили сразу, и дорого при этом заплатив. Отомстив матери за детские обиды, имея (в следствии тяжёлого детства) патологическую страсть к пыткам, новый пират прозвал себя Весельчаком У («У» - остаток от прошлого имени), так как очень веселился, когда удавалось кого-нибудь помучить.
Однако вероломство сына вышло на руку матери. Она довольно скоро высвободила себя из рабства, подняла революцию и в следствии череды кровопролитнейших битв завладела достаточно крупной территорией планеты: княжеством Муравьиный Холм, провозгласив себя королевой.
Только после прочтения всех имеющихся статей по теме моего исследования до меня наконец дошла мысль, а вернее смысл, изречения из курса по философии, что всплыл в памяти:
Несчастье одного может стать залогом счастья миллионов.
Не то что мне стало жалко этих негодяев, но по-своему они стали несчастными, наконец попавшись. И хотя они, пусть где-то в глубине сознания, понимали неизбежность своего пути, но всё же…
После очередного задания редакции я отправился в место дислокации или вернее будет назвать: место заключения. Тех самых у кого, по мнению Опромиссбиумов, есть надежда на исправление.
И вот меня ведут по длинному коридору с множеством дверей полукруглого здания, что на самом деле представляет сферу и подвешен где-то в районе Луны. Так показалось Опромиссбиумам логичней и назидательней: раз – не оставлять нежелательных элементов на Земле, по соседству с добропорядочными жителями планеты; два – маленький светящийся «брат» естественного спутника Луны был отчётливо виден с Земли невооружённым взглядом и должен был напоминать всем о неизбежности наказания и жалкости дальнейшего существования любого асоциального типа.
Выбор первого претендента для статьи был предельно прост: я начал с единственного представителя нашей родной планеты Земля – им был Весельчак У, родившийся, правда не от человека и большей частью своего существования живший вне пределах Земли, но рождённый человеком, его матерью, что сама являлась пиратом с отсутствием ликвидации ПОС.
Дверь открылась, и я оказался посреди ярко освещённой комнаты, вмещавшей в себя: кровать, тумбочку, небольшой гардероб, мини-спорт уголок, состоявший из перекладины, лестницы и велотренажёра, а также санузел. Освещение, соответственно размещению объекта, было только искусственным.
Угрюмый В, именно так попросил себя называть бывший космический пират, сидел на кровати с опущенной головой. Казалось он и не заметил моего вторжения.
Справка: Опромиссбиумы предлагали своим подопечным менять своё имя, если те, в свою очередь, подавали слабые попытки к исправлению.
Например Весельчак У, по свидетельству его личного Опромиссбиума, последнее время начал подавать признаки чувства жалости. Правда пока к негативным персонажам произведений, что давали ему для просмотра или для чтения. Но уже само проявление жалости – начало пути к исправлению. На предложение о смене имени, тот попросил именовать себя Угрюмым (по ощущению), а В (от прошлого имени).
- Здравствуйте, - произнёс я как можно отчётливей (присутствие передо мной существа иной природы не покидало меня), - меня зовут Еремей Евдокимов, я журналист газеты…
- Угрюмый В! – резко прервал меня хозяин апартаментов и, не поднимая головы, продолжил, - это же ваше не настоящее имя. А? Хотя, как и моё…
Он приподнял голову и сверкнул исподлобья жёсткими и упрямыми глазами (если такое сравнение можно отнести по поводу глаз…).
Но я всегда был не из робких и честно ответил:
- Да, это моё не настоящее имя, - обнаружив пуфик справа от входной двери, я мягко сел и продолжил ещё более уверенно, - имя я выбрал для созвучности: Е.Е. – легко и просто подписывать свои статьи, а ещё, тем более, узнаваемо.
Угрюмый В продолжал меня сверлить взглядом. Я спокойно продолжил:
- Моё настоящее имя Васисуалий Джонсович Вассельблад. Как вы видите имя сложное и неблагозвучное, а Е.Е. – просто и понятно…
- Так вы тоже скрываетесь… - он усмехнулся.
Первый контакт произошёл перспективно. Так сказал бы мой учитель по Контакту, если твой собеседник улыбнулся или даже просто хмыкнул – ты на правильном пути установления доверительного контакта, общения, взаимодействия.
- Я бы вам предложил чего… - он даже слегка раскинул руки и завертел головой в поисках чего-то, - но у меня ничего нет. А кормёжка только в семь.
Он опять улыбнулся, зыркнув на меня:
- Но вы такое вряд ли есть будете.
- Да я сыт, - резюмировал я, - вот что, Угрюмый В, если вы мне позволите, то я был бы рад задать вам несколько вопросов, ответы на которые интересуют моего читателя.
- Кому-то нужны мои ответы? – он фыркнул, но видно было, что заинтересовался.
- Вы даже не представляете насколько, - решил я утрировать, чтобы не упускать шанс разговорить Угрюмого.
- Да… - он смотрел на меня уже просто и даже с интересом, - и что же им надо?
- Во-первых - причины, во-вторых – ваши собственные выводы спустя тридцатилетний рубеж вашего пребывания здесь.
- Причины… да их много, - он слегка стал потряхивать головой, - а итоги… итог – вот здесь сижу почти тридцать лет…
- Давайте вместе начнём, - решил я направить собеседника в нужное мне русло, - а потом вы остановите меня, делая акценты в нужных местах.
- Давайте, - согласился он, уже заметно улыбнувшись.
- Вас арестовали вместе с Крысом в 1984 году в помещении перед машиной времени при попытке украсть миелофон? Всё верно?
- Да, да, - участливо согласился он.
- До этого у вас были совместные преступления: похищение содержимого сейфа на Блуме, захват корабля на…
- Перечислять не надо! – он оборвал меня, - я всё прекрасно помню.
- Тогда может назовёте причины, - как можно более заинтересованно спросил я, - что вас побудило все те разы пойти против человечества, гуманоидов и законов галактики?
- Я вот тут недавно… Мне дали почитать, - он как-то сконфуженно посмотрел на меня, замявшись, - сам я никогда не читал, а тут вот дали… Вообщем сказки там, то да сё… И вот одна мне понравилась – Буратино. Всё вроде ясно, но вот как бы сам герой – он как я, тоже не учился, был авантюристом и мечтал о наживе…
- Он хотел купить курточку своему папе Карло… - уточнил я.
- Ну да. Но может я тоже… хотел… маме… шубу купить. Но вот ему как-то сошло всё с рук и вполне благотворный по отношению к социуму Карабас оказался в проигрыше, хотя содержал театр, веселил людишек, налоги платил… А тут Бац! и всё длинноносой деревяшке досталось…
- Но он же мучил своих работников-кукол, - поправил я его суждения, - вот в чём был его просчёт: он думал что он повысит этим производительность своего поприща, а от него, в конце концов, все ушли. Потому что зло всегда отвращает, а добро притягивает.
- Да… Мне это говорили, - он зорко глянул на меня, - ну, а вас что действительно привлекает это полено? Мне, например, до слёз жаль Карабаса, к тому же оставшемуся без бороды. А сколько он её растил вы представляете?...
- Скажу честно, что данная сказка меня особенно никогда не привлекала, - признался я, - может лучше рассмотрим на другом примере?
- А! – Угрюмый В устало махнул рукой в сторону, - это дело этих Опоссумов рассматривать и примерять…
- Опромиссбиумов, - поправил я.
- Ну да, - согласился он.
- Мне известно, что на деле вы готовы «сидеть на тихой планете и разводить склисов», но неужели такова ваша неудержимость к пыткам и мучениям других людей? Что вы действительно не можете найти успокоения в мирной жизни?
- Однажды я имел неосторожность совершить благородный поступок, - он причмокнул и сжал губы.
Наконец я рассмотрел его внимательно: это был усталый толстяк, с густой шевелюрой взлохмаченных волос, чуть вздёрнутым носом, тонкими губами и сверлящим взглядом. Но все движения его были довольно резки и порывисты. Как будто он был утомлён и возбуждён одновременно.
- Так вот, - продолжил он, - я решил выкупить из рабства свою маму. Я тогда значительно разбогател…
- Вы же сами туда её и продали временем раньше, - напомнил я.
- Да, я был зол на неё тогда, к тому же мне нужны были деньги… Ну, ладно, сейчас не об этом… Так вот оказалось, она там всем стала заправлять и я еле унёс оттуда ноги. Она бы точно не побрезговала бы кровью собственного чада.
Он неистово заржал. Вот тут он был во всей красе: глаза блестели, руки похлопывали по животу, а губы судорожно дёргались в смехе. Вот это, наверное, и было истинное лицо пирата.
- Вот больше мне такая глупость не приходила в голову, - закончил он.
- Может быть тут было больше позёрства перед родителем, чем истинного благородства? – осторожно спросил я.
Он боком глянул на меня и, опустив взгляд, сказал:
- Наверное, вы правы.
- Вы бы хотели когда-нибудь таки выйти отсюда?
- Лучше б было просто не попадаться, - отрывисто сказал он и снова его охватил приступ смеха.
Перестав смеяться, он продолжил:
- Ко… ля, - он произнёс это имя с расстановкой, по слогам, ударяя на каждый, - пришлёпнуть бы его тогда в парке…
Он взглядом ушёл в воспоминания.
- … и всё бы получилось. Да. Он ведь мелкий, хлипкий… шпингалет! Хлопнуть – и в раз делов… Всё Крыс… осторожничал… Доосторожничался…
Его взгляд возвратился в настоящее:
- Да. Так что вы хотели…
- Вы сказали про Космозоо, назвав его парком. Вы там первый раз встретили того самого Колю, что перехватил у вас миелофон, - я вернул его на прежнюю мысль.
- Да, Коля… из двадцатого века, - он хмыкнул, - раздавить надо было…
Он на мгновение ушёл опять в свои воспоминания.
- Но всё. Всё! Я уже на пути к исправлению и я рад что тогда мы с Крысом не прищучили Колю, - он сделал надуманно серьёзное лицо.
- Хотя могли, - решил я давить на «мозоль».
- Могли, - согласился он, - но я бы очень сожалел об этом.
Я понял что мой собеседник соскочил с откровенной беседы. Тут либо я недожал или перегнул, либо достаточная хитрость Весельчака сыграла свою роль.
Я предложил встретиться ещё. Угрюмый В радостно согласился:
- Буду весьма рад, - и натянуто разулыбался.
Мы попрощались.
Статью я, конечно, состряпал в срок. Удалив ненужное и приукрасив оставшееся. Но был недоволен своей работой. Меня тяготила недосказанность моего персонажа. На меня довлела некая тяжесть все эти дни, после встречи с Угрюмым В. Мне хотелось рассуждать, я искренне желал понять причину помыслов моего собеседника. Ведь именно в ней и кроется вся суть вопроса, так мне тогда казалось…
Конец первой части
Богдан Максудов, 29.02.2012
